ВОКРУГ КОЛЛЕКЦИИ.

 Мысли о построении в Троицке нового православного храма появились в 2005 г. Инициатива горожан была поддержана митрополитом Крутицким и Коломенским Ювеналием, и в 2006 г. совместно с городской администрацией начался поиск и оформление земельного участка под строительство.

 Идея строительства храма на выделенном участке вызвала у горожан разные чувства. Возникли и различные противники, были и попытки помешать строительству.

 10 апреля 2009 года перед Пасхой было положено начало Троицкому храму – установлен поклонный Крест. Но в ночь с 10 на 11 апреля Крест спилили. Страшно было смотреть на поруганную святыню! Утром, в Лазареву субботу, Крест был отремонтирован и снова воздвигнут. Но в ночь на Великую субботу Крест спилили второй раз и унесли в лес. Утром опять Крест был установлен

 Первоначально был построен небольшой деревянный храм. Первая служба в нем состоялась 11 июля 2009 года. Настоятелем строящегося храма был назначен священник Вадим Купцов.

 К осени 2010 деревянный храм уже не вмещал всех желающих, и пришлось пристраивать к первоначальному срубу два придела, которые почти вдвое увеличили площадь храма. 6 декабря 2010 года митрополит Ювеналий совершил чин освящения закладного камня будущего каменного храма.

 Проект Троицкого храма выполнен архитектором Пустоваловым В.М. Облик храма наследует традиционные черты храмового строительства новгородско-псковского зодчества XV-XVI веков. А в сентябре 2011 года началось его строительство.

 В 2015 году настоятелем храма был назначен священник Николай Степанычев.

Строительство шло нелегко, средств не хватало, но время от времени появлялись благотворители, которые оплачивали те или иные этапы стройки, что-то строилось в долг, работы все более и более тормозились… И вот летом 2016 года на площадку церковного долгостроя неожиданно пришел человек, который стал интересоваться ходом строительства и выразил желание помочь храму. Этим человеком оказался министр культуры Российской Федерации Владимир Ростиславович Мединский.

 По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла он стал председателем Попечительского совета храма. Под его руководством и при активном содействии префекта ТиНАО Дмитрия Владимировича Набокина, главы города Троицк Владимира Евгеньевича Дудочкина и генерального директора компании-подрядчика АО «СМП-1» Алексея Юрьевича Биркова и других благотворителей строительство храма было завершено в июле 2017 года. Храм был освящен 23 июля 2017 года святейшим Патриархом Московским и всею Руси Кириллом.

 Все это можно назвать чудом. И чудом была не только практическая помощь в завершении строительства, но и то, что представитель государственной власти высокого ранга сам, без какой–либо просьбы, пришел и предложил помощь обычному храму, каких строятся в Москве десятки… В Советской истории России государственная власть разрушала храма, пытаясь разрушить Церковь. Помощь министра современного Российского государства символизировала явную перемену отношения власти к Церкви.

 Также рядом с храмом было построено здание для воскресной школы, в котором начались занятия с детьми и взрослыми.

 Так случилось, что в новое помещение храма в 2016 г. мы пригласили историка – кандидата исторических наук, старшего научного сотрудника Центра истории религии и Церкви Института всеобщей истории РАН Алексея Беглова для чтения прихожанам лекций на тему «История русского православного прихода». Эта встреча стала отправной точкой в создании коллекции церковных артефактов эпохи гонений 1917–1990 гг.

-------------------------------------------------------

Большевики готовились изменить традиционную религиозную действительность России задолго до Октябрьского переворота 1917 года.

 В.И.Ленин, идеолог и создатель будущего Советского государства, в статьях «Социализм и религия» и «Об отношении рабочей партии к религии» 1905-1909 гг. утверждал, что: «Марксизм есть материализм. В качестве такового, он… беспощадно враждебен к религии… Мы должны бороться с религией».

 В первые десятилетия существования СССР, претворяя эти идеи в практическую повседневную жизнь, главный государственный атеист страны Емельян Ярославский, бывший двадцать лет организатором всей антирелигиозной пропаганды в новом Советском государстве, пояснял во вступлении к  своей книге «Библия для верующих и не верующих»: «…эта книга была задумана мной ещё до революции. Пропагандируя учение коммунизма среди рабочих и крестьян, я очень часто наталкивался на то, что правильно воспринять учение коммунизма мешает рабочему и крестьянину религиозный дурман, окутывающий его сознание.»

 Основной миф большевиков: строительство «нового мира-рая на земле» т.е. социалистического общества- призывал массы населения организованно и немедленно включиться в такое  строительство. Советской власти  нужно было выработать в многонациональном российского социуме единообразное мышление, которое сделало бы общество более консолидированным и управляемым в интересах новых политических элит, явившихся в стране после 1917года.

 В 1922г. в работе «О значении воинствующего материализма» Ленин прогнозировал неизбежность конфликта между материалистами ,т.е. людьми «нового» общества и людьми «старого» общества, всё ещё находящимся под влиянием религии-«опиума» для народа.

В «Соловецком послании» - обращении православных епископов из Соловецкого лагеря особого назначения к правительству СССР (май 1926г.) -иерархи Русской православной Церкви оценили последствия конфликта между Церковью и новым государством, как неизбежное стремление государства к уничтожению религии и всего, что связано с религиозностью: «…расхождение лежит в непримиримости религиозного учения Церкви с материализмом, официальной философией коммунистической партии и руководимого ею правительства Советских республик.

 Церковь признаёт бытие духовного начала, коммунизм его отрицает. Церковь верит в Живого Бога, Творца мира, Руководителя его жизни и судеб. Коммунизм не допускает его существования, признаёт самопроизвольность бытия мира и отсутствие разумных конечных причин в его истории.

 Церковь полагает цель человеческой жизни в небесном призвании Духа и не перестаёт напоминать верующим об их небесном Отечестве, хотя бы жила в условиях наивысшего развития материальной культуры и  всеобщего благосостояния. Коммунизм не желает знать для человека никаких других целей, кроме земного благоденствия. С высоты философского миросозерцания идеологическое расхождение между Церковью и государством нисходит в область непосредственного практического значения…

 Церковь проповедует любовь и милосердие, коммунизм - товарищество и беспощадность борьбы… Церковь видит в религии животворящую силу… Коммунизм смотрит на религию, как на опиум, опьяняющий народы.., как на источник их бедствий и нищеты. Церковь хочет процветания религии, коммунизм - её уничтожения…»

 В борьбе за формирование «нового сознания новых советских людей» новому государству СССР органически был необходим атеизм. Он должен был заменить собой прежнее религиозное сознание, которое, пусть и в искажённом виде, но всё ещё продолжало существовать в российском обществе.

 На практике «борьба за умы» двух противоположных мировозренческих концепций обернулась репрессиями по отношению ко всему, что имело отношение к религии.

 Так материально-техническая и интеллектуальная база Русской Православной церкви была к тридцатым годам ХХ в. почти полностью уничтожена. Принадлежавшие ей храмы, монастыри, учебные заведения закрывались или взрывались. Духовенство репрессировалось. Церковные типографии, заводы, мастерские и целые промыслы национализировались или меняли свою направленность в интересах новой власти, как например, иконописный Палех, превращённый из традиционного изготовителя икон в производителя сувениров.

 Сотни церковных ремесленников и поставщиков материалов для церковных мастерских погибли в процессе революции и Гражданской войны или эмигрировали или вынуждены были сменить профессию на более востребованную в Советском государстве.

Ситуация начала несколько меняться только во время Великой Отечественной Войны. Например, после первых бомбёжек Ленинграда—города-колыбели Октябрьского переворота, некоторая часть населения отложила свои атеистические воззрения и повела своих некрещёных детей в храмы, в том числе и в те, которые были переделаны в Музеи Атеизма, как Казанский собор в Ленинграде, для того, чтобы их там крестили.

 Небольшая часть населения сохранявшая традиционное религиозное самосознание несмотря на его почти всеобщее социальное неодобрение и репрессии со стороны государства, столкнулась с необходимостью самостоятельно создавать для себя предметы

 церковной утвари, книги, иконы, кресты, лампады, одним словом всё что нужно было для церкви как домашней, так и общественной т.е. для ещё открытых и не уничтоженных Советской властью церквей.

 В ситуации практически повсеместного разгрома церковного быта в 20х-60х-годах – самого напряжённого периода гонений на Русскую православную Церковь, верующая часть населения сформировала взамен разгромленного большевиками общероссийского легального рынка церковных товаров новый полулегальный.

 Новыми мастерскими по производству церковных товаров и типографиями, где вручную происходило написание и тиражирование новых и старых текстов церковного содержания, становились  частные квартиры, дома, дачи, нежилые помещения, иногда – тюрьмы и бараки в лагерях, где содержались репрессированные.

Самодеятельным автором, ремесленником-производителем или покупателем самодельной церковной продукции мог стать каждый, кто нуждался в такого рода вещах, несмотря на то, что это преследовалось органами государственного сыска.

 Характерно, что работа по восстановлению элементов утраченного церковного быта в то время не могла быть организована специально. Официальные организационные структуры Русской Православной Церкви в первое время Советской власти были уничтожены и начали воссоздаваться только во время Великой Отечественной Войны.

 За несколько десятилетий, 1917-1990 годы, серьёзные изменения претерпели интеллектуальные, материальные, технологические базы знаний и умений, базы материалов, которые использовались в церковных ремёслах в России до революции. В СССР они представляли собой сплав старого и нового.

 Например, бумажные иконы, издание которых до революции 1917г. было запрещено Синодом по той причине, что они составляли конкуренцию традиционным иконным промыслам, которые выпускали иконы на досках. После революции и гибели большой массы икон на деревянной основе, их бумажные аналоги начали вставлять в рамки под стекло или вклеивать в самодельные деревянные киоты, украшать серебряными обёртками от конфет или самодельными цветами, которые имитировали собой оклады.

 Нательные кресты вырезались вручную из тонких медных пластин или делались из пластика по сложной дореволюционной ювелирной технологии.

 Традиционные распятия из металла заменялись распятиями из гипса и цемента. Потиры – Чаши для Причастия – рюмками из серебра и стекла.

 Пользовались также полусгоревшими иконами, которые удалось спасти из огня.

 Когда населению СССР стала доступна новая технология фотографии, фотографы, сотрудники советских фотоателье, пользовались ею, в том числе, для массового тиражирования фотоикон. Как до революции деревянные иконы вставляли в деревянные киоты и украшали окладами из золота и серебра, так и в СССР в деревянные киоты вставляли иконы на фотобумаге и украшали их окладами из целлулоида и искусственных цветов. Такие производства не были большими, но они существовали почти во всех монастырях юга России (Украина) и распространяли свои изделия на всей европейской части СССР.

В 60-е – 70-е годы на производственном технологическом пространстве Церкви стали появляться молодые священники-изобретатели. Их усилия были, в основном, направлены на изобретение приспособлений, позволяющих одному человеку в домашних условиях заменять по производительности работу небольшого свечного завода или ладоваренной мастерской, как,например, о.Борис Тихонравов – изобретатель оригинальной технологии изготовления церковных свечей на вязальных спицах в Ленинграде или о.Владислав Свешников в Тверской области, изобретший рецепт ладана для каждения из сосновой смолы.

 Им удалось собрать вокруг себя мастеров из прихожан, может быть не очень профессиональных, но умельцев на все руки. Такие ремесленные объединения, появившиеся при многих ещё не закрытых Советской властью храмах, ремонтировали за свой счёт ветшающие церковные строения, шили необходимые облачения, реставрировали церковную утварь, переписывали от руки или перепечатывали на печатных машинках необходимую богослужебную литературу, как это было, например, в храме св. преп. Серафима Саровского в Ленинграде.

 Церковные  литературные и издательские процессы шли в СССР также по пути самиздата. В стране существовала официальная государственная цензура – Главлит (Главное управление по делам литературы и издательств. 1922—1991гг.). Первоначально организация должна была осуществлять идеологический контроль над СМИ и печатными произведениями по всей стране с точки зрения соответствия их содержания официально принятой государственной доктрине. В реальности подразделения Главлита по всей стране подвергали цензурному контролю все вновь появляющиеся произведения во всех областях литературы и искусства и всю информацию, появляющуюся в СМИ тех лет.

 Церковная самиздатская литература бытовала на протяжении десятилетий существования СССР в обход государственному цензурному контролю. От переписывания вручную отдельных акафистов, молитв, целых книг дореволюционного издания, население постепенно перешло к созданию новых текстов церковного содержания разных жанров. В литературный и издательский процесс были включены не профессиональные литераторы и журналисты, а представители разных социальных слоёв и профессий от некоторых выживших в лагерях ОГПУ представителей духовенства, как, например, епископ Ковровский Афанасий ( Сахаров) и монахиня Валерия Макеева, организатор подпольной типографии по изданию церковной литературы до самодеятельного церковного философа и журналиста инженера Рафаила Амосова (расстрелян в 1937г.в Сыктывкаре.)

 Все виды самиздатской деятельности в СССР считались государственным преступлением, но особо строго наказывалось издание и распространение нелегальной церковной литературы. Дьякон Владимир Русак за создание трёхтомного сборника «Свидетельства обвинения» о преступлениях Советской власти против Церкви был приговорён в 80-е годы к 12 годам тюремного заключения. Инокиня Валерия Макеева, издатель и распространитель церковных молитвословов, провела многие годы в психиатрических лечебницах. Сибирский церковный книгоиздатель священник Алексей Пивоваров также был осуждён на длительный срок.

 Преследования Церкви полностью прекратились только после распада СССР в 1991году, но, почти сразу же, в начале 90-х, в Церкви начался процесс уничтожения созданного в Эпоху гонений самодеятельными церковными мастерами, культурного слоя.

  

Из воспоминаний Екатерины Пономарёвой.

 28 января 2016г.

 При подготовке лекции Алексея Беглова мы много говорили с ним по телефону, и однажды разговор коснулся грустной стороны жизни современного православного прихода. Речь зашла о том, что по всей стране в приходах сжигают старые рукописные тетрадки с молитвами, полуразвалившиеся от старости фотоиконы в самодельных киотах, церковные книги дореволюционных изданий, старые самодельные облачения и т.д.

 Как всё это попадает в храмы? – Очень просто: старики умирают, молодые родственники привозят их в храм на отпевание, а вместе с покойником нередко прихватывают старый поношенный «хлам», уже не нужный современной семье. Храму это тоже не нужно. Куда девать? – В огонь!

 Вспомнили мы , как ещё совсем недавно такие костры пылали по всем приходам «учёной» Москвы и вообще по церковным приходам России.

 «А это не сжигать надо, а собирать! Нужен музей церковной утвари эпохи гонений 1917 – 1980-х гг. Это ведь трагично: жгли иконы, книги, кресты, которыми пользовались в начале ХХ века наши предки; жжём иконы, книги, кресты в конце ХХ века и в начале ХХI века мы – их потомки! Неужели мы действительно «Иваны, родства не помнящие»?

 Мы с другом начали собирать. Покупаем, иногда в Интернете. Только мало что попадается…»)

 Общение с А.Л. Бегловым помогло взглянуть на обречённые предметы, грудами лежавшие на столах для сжигания или на подоконниках в храмах, как на свидетельства времени Эпохи гонений на Церковь.

 Мы обратились к друзьям и знакомым в разных городах России. В 2017 г. – через сто лет после Октябрьских событий – немногочисленная группа энтузиастов, в том числе и священники, стали спасать от сжигания и уничтожения то, что ещё можно было спасти.

 

 

СВЕТЛАНА СТАРОСТИНА, прихожанка Троицкого храма в г. Троицке:

 «Моя работа в проекте началась с составления каталога экспонатов. В тот момент я не предполагала, что это окажется таким важным для меня. Очень скоро я поняла, что мои знания в этой области равны практически нулю. Имея двух детей–подростков, стало очевидным, что они ещё дальше от этой темы, чем я. Важно, чтобы они и мы знали эту страницу нашей истории и делали правильные выводы».

 

 ПРОТОИЕРЕЙ СЕРГИЙ МАРУК. Клирик Троицкого храма г.Троицка. Руководитель проекта «Церковная утварь Эпохи гонений на церковь1917-1980-х гг.»

 «…Стало понятно, что эти потёртые, повреждённые, неказистые, на первый взгляд, предметы, вытащенные нами едва ли не из мусора, являются, если задуматься, драгоценным свидетельством подвига сохранения веры нашим народом в эпоху гонений. И как прикосновение к житиям новомучеников и исповедников Российских стало для многих из нас вдохновляющим примером подлинно христианской жизни, так и прикосновение к этим свидетельствам живой веры тоже стало вдохновляющим и поучительным духовным опытом.

 Так же постепенно осознался и ещё один побудительный мотив этого делания. Видя, как стремительно и массово гибнут ценные свидетельства церковной истории, захотелось хотя бы на примере нашей скромной работы, призвать людей, прежде всего, конечно, церковных, но и не только, осознать духовную и историческую ценность этих пока что выбрасываемых и уничтожаемых предметов и постараться спасти и сохранить хотя бы что-то из этих свидетельств духовного подвига народа».

 

ПРОТОИЕРЕЙ НИКОЛАЙ СТЕПАНЫЧЕВ, БЛАГОЧИННЫЙ НОВОТРОИЦКОГО БЛАГОЧИНИЯ:

Сбор церковных артефактов времён эпохи гонений на Церковь 1917–1980 гг. видится мне благим, хорошим делом. Показывая их молодым людям, мы напоминаем о том, что было. Мы должны напоминать, чтобы ничего подобного не повторилось.

 

ПРОТОИЕРЕЙ СЕРГИЙ МАРУК

 

ЕКАТЕРИНА ПОНОМАРЁВА-ИЛЬИНСКАЯ